Стамбулка
«Филэллин» Леонида Юзефовича #бриф Когда я сообщала друзьям, что в книжном клубе мы собрались чита...
«Филэллин» Леонида Юзефовича
#бриф
Когда я сообщала друзьям, что в книжном клубе мы собрались читать роман в письмах, многие из них реагировали предсказуемой зевотой, так что нельзя сказать, чтобы эта книга была удачным выбором для привлечения в клуб новых участников. Тем не менее, даже уточненное в названии романа обстоятельство, что герои разговаривают именно с «отсутствующими собеседниками» не оттолкнуло участников «Стамбульского чтива». Выбор в целом был оправданным: книга совсем не была похожа на скучные душевные излияния переписки героев «Белых ночей» Достоевского. Между тем романы в письмах осуждаются самим автором «Филэллина»: один из них просто был выкинут в камин величайшим полководцем Европы, как нам становится известно в пересказе одного из героев. Вообще, книга представляет собой собрание исторических анекдотов эпохи борьбы Греции за свою независимость от Османской империи, рассказанных «ненадежными повествователями» со своей колокольни. Есть попытки взглянуть на ситуацию с высоты минарета тоже, но все же крест уверенно доминирует над полумесяцем в интерпретанционных схемах романа, хотя бы потому что все корреспонденты воюют/действуют на стороне Греции.
«Филэллин» — так называли тех европейцев, кто ехал воевать за независимость Греции в надежде освободить ее от «Османского ига». Название оставляет читателя в неизвестности до конца: кто же этот загадочный «любитель Греции»? Нужно ли подозревать одного из героев в том, что именно он является тем самым филэллином из названия или это лишено всякого смысла? Если в этом необходимости нет, то почему в названии слово употреблено в единственном числе? Становится понятно, что красивое, но многим непонятное название романа, возможно, служит намеком на отсутствие конкретного персонажа, который подпадал бы под указанное значение. Сначала мы подозреваем в истинном филэллинстве человека широкой души и путешественника поневоле Мосцепанова, как будто бы знающего секрет греческого огня, но потом понимаем, что на эту роль больше подходит «инсургент» Фабье, который оказываются в Греции по крайней мере в силу собственного выбора, а не случайных обстоятельств. Или филэллин — это учившийся во Франции и усвоивший европейское мировоззрение грек Констандис, имеющий влияние при российском дворе? Может быть, это фанатичная баронесса Криднер, воюющая силой своего воображения? Становится понятно, что главного героя в романе нет.
Хуже того, древней культуры, которую Европа окончательно потеряла в 1453 году с падением Константинополя, — лона европейской цивилизации, где зародилась демократия и прогуливались философы, рассуждавшие о Перводвигателе и формах политического устройства, отклоняющихся от идеала, тоже давно нет. Современные филэллинам греки кажутся им подозрительно неотличимыми от своих врагов и других народов Востока. Греки, впрочем, платят филэллинам не сколько презрительной миной, сколько скупым жалованием, подтверждая предрассудки филэллинов о себе, а после своего освобождения вовсе не стремятся сделать страну центром христианского мира, преследуя какие-то свои политические интересы.
Некоторые исторические неточности, как показалось клубу, не должны вызывать отторжение у читателя. Точнее, книга представляет множество вполне достоверных исторических деталей в неожиданном свете: подробности жизни исторических филэллинов (читателю обычно известен лорд Байрон, собравший коллекцию трофеев своих сексуальных побед) становятся частью образа вымышленных персонажей книги. Вообще, любителям истории книга может доставить удовольствие в том случае, если они не будут относится к повествованию слишком серьезно.
Юзефовича часто сравнивают с более популярным Борисом Акуниным. Оба работают в жанре исторического романа, не претендующего на достоверность, но Юзефович отличается любовью к более сложным отсылкам и неочевидной художественной структуре, что идет книге на пользу.
Роман заслуживает внимания всех недавно покинувших Россию, ведь их взгляд на страну текущего пребывания чем-то напоминает мировоззрение филэллина, борющегося за свободу страны, которую он не понимает